Среди ночи меня разбудило то, чего я больше всего опасался, решившись спать в этой хижине и от чего противоядия у меня при себе не было, — храп моих сокамерников. Храпело как минимум двое, и производимая ими какофония не оставляла ни малейшего шанса на то, чтобы заснуть снова. Не долго думая, я выскочил из спальника, схватил матрац и перебросил его в прихожую у печки. Там и остался до утра. Проснувшись, я обнаружил рядом с собой еще двоих таких же, как я, которые не выдержали пытки храпом. Беруши — обязательная вещь любого туриста, запомните это! Такая же обязательная, как резинка и булавка.

Когда я покидал хижину, погода не предвещала хороших новостей: во второй половине дня должен был пойти дождь.

А у меня между тем впереди намечалось восемь часов ходу до финиша, который вчера был стартом, — восемь часов до того места, где меня ждал Санни. Мое сознание, однако, не отошедшее еще от потрясений прошлого дня, категорически отказывалось принимать этот факт, поэтому мне пришлось его успокоить, пообщав, что «приземлюсь на запасном аэродроме» — Woolshed Creek Car Park, до которого всего три часа.

«Человек велик в своих замыслах, — пронеслось у меня в голове, — но немощен в их осуществлении. В этом его беда и его обаяние».

«Мы всегда живем на грани смерти. Как мало надо человеку, чтобы нитка его жизни оборвалась. На это надо смотреть без излишнего страха, но с полным осознанием. Ясная мысль о бренности жизни не повод для того, чтобы опускать руки, а повод для того, чтобы ценить и любить каждое мгновение жизни, жить сегодня, сейчас, а не в мечтах о том, что будет с тобой завтра; жить, переживая жизнь полноценно и полнокровно» — Федор Конюхов.

Пройдя около получаса, хижина все еще была видна.

И спустя час она все еще оставалась доступной моему взору...

И вдруг у меня упало сердце: забыл! Забыл расплатиться за ночлег и положить билет в honesty box.

«Что мне за это будет? — с тревогой подумал я. — Рак совести и больше ничего».

«Зрячую, духовную часть человека называют совестью. Эта духовная часть человека, совесть, действует так же, как стрелка компаса. Стрелка компаса двигается с места только тогда, когда тот, кто несет ее, сходит с того пути, который она показывает. То же и с совестью: она молчит, пока человек делает то, что должно. Но стоит человеку сойти с настоящего пути, и совесть показывает человеку, куда и насколько он сбился» — Лев Толстой.

Дойдя до развилки, я понял, что если хочу исполнить волю Бога по-хорошему, то надо спускаться. Иначе этот трек мог стать последним в рамках этого путешествия, а я бы все равно так ничего полезного для себя и не вынес. Лучше достойно сдать экзамен на тройку, чем при попытке достать шпаргалку быть замеченным и оставленным на пересдачу. Впрочем, я всегда списывал, даже когда знал на пятерку: сама интрига придавала пикантности и создавала антураж игры, из которой я всегда выходил победителем. Но в горах все по-другому: играем не мы — играют нами... А мы выживаем.

«Такова жизнь: один вертится между шипами и не колется; другой тщательно следит, куда ставить ноги, и все же натыкается на шипы посреди лучшей дороги и возвращается домой ободранный до потери сознания» — Дени Дидро.

Медленно, но верно, ноги понесли меня вниз, к лучшей дороге, где я должен был выйти на автостоянку Вулшед Крик.

Большинство треккеров не проходят полностью круговой маршрут, а совершают только малый круг — от автостоянки Вулшед Крик до хижины по треку Майнерс, а на следующий день возвращаются обратно через Rhyolite Ridge Track, по которому шел я. Двое филиппинцев, с которыми я познакомился в прошлый день в хижине Вулшед Крик, должны были вернуться к своей машине примерно в одно время со мной. Я подождал их немного и попросил подбросить меня до стоянки Шаплин Фолс.

Так закончился мой трек по Маунт Сомерс. Планировал покорить вершину в альпийском стиле, а в итоге был рад уже тому, что ураганом не унесло в Волшебную страну.

Я с изумлением думал, настолько планы Бога совершеннее планов человеческих. Но мы так привыкли считать свои амбициозные идеи выше и важнее всего на свете, что порой не можем представить себе другого поворота событий. А между тем он всегда может быть, и если он происходит, то надо радоваться: это значит, что Бог приготовил для нас лучший план развития событий, лучший с точки зрения нашего духовного совершенствования — план Б. Истинный преданный Господа только такому плану и доверяет всегда, поэтому никогда не тревожится о завтрашнем дне, не вспоминает и беды вчерашнего, живет в Потоке, ни к чему не привязывается и ни от чего не бежит, ничего не ожидает, а потому ни в чем и не разочаровывается. Бог во всем, а раз так, разве может доверие уступить место сомнению в том, что в итоге все закончится хорошо, и разве сможет страх вынеснить из сердца безусловную любовь? Не может.

Поэтому запомните: всегда, когда ваши изначальные планы идут не так, как вы рассчитывали, — радуйтесь. Это значит, что они были признаны несовершенными, отвергнуты и заменены на совершенные — такие, которые способствуют смирению, отрешенности и увеличению любви в душе. Так же как если бы в ресторане вы заказали стакан воды, а вам принесли печенье, так и в жизни нужно быть благодарным уже за то, что Бог о вас хотя бы не забывает, а для самых смиренных еще и раскрывает Себя и Свои замыслы.

А замысел Его мне теперь был ясен: мой путь лежал в национальный парк Нельсон Лейкс, расположенный в штате Тасман. Дорога туда должна была занять целый день, а потому я решил разбить ее на составляющие: день отдыха в Крайстчерче и день в городке Ханмер Спрингс, знаменитого своими горячими минеральными источниками.

Вечером, заселившись в хостел, моим другом непременно была книга «Путь жизни» Льва Толстого. «Все вредное для тела, вредно и телу и душе» — так называлась глава, которая зацепила мое внимание.

Единое, истинное благо человека в любви. Лишается же человек этого блага, когда он, вместо того чтобы увеличивать в себе любовь, увеличивает в себе потребности тела, потакая им.

  1. Служить телу надо только тогда, когда оно требует этого. Употреблять же свой разум на то, чтобы придумывать удовольствия телу, — значит жить навыворот: не тело заставлять служить душе, а душу телу.
  2. Чем меньше потребностей, тем счастливее жизнь, но далеко не признанная всеми людьми старая истина.
  3. Чем больше ты приучаешь себя к роскоши, тем больше подвергаешься рабству: потому что чем в большем ты будешь нуждаться, тем больше сократишь свою свободу. Совершенная свобода в том, чтобы вовсе ни в чем не нуждаться, а следующая за нею — нуждаться в немногом. (Иоанн Златоуст)
  4. Есть грехи против людей и есть грехи против себя. Грехи против людей бывают оттого, что человек не уважает дух Божий в другом человеке. Грехи против себя — оттого, что человек не уважает дух Божий в самом себе.
  5. Хочешь жить спокойно и свободно — отучай себя от того, без чего можешь обойтись.
  6. Все, что точно нужно для тела, легко добывается. Трудно добывается только то, что не нужно.
  7. Хорошо иметь то, чего желаешь, но еще лучше ничего не желать, кроме того, что имеешь. (Менедем)
  8. Если ты здоров да поработал до усталости, то хлеб с водой тебе слаще покажется, чем богачу все его приправы, солома для постели мягче всяких пружинных кроватей и кафтан рабочий приятнее на теле всяких бархатных и меховых одежд.
  9. Будешь слишком угождать телу, — ослабишь его; будешь слишком утруждать его, — тоже ослабишь. Если уж выбирать одно из двух, то лучше изнурять, чем нежить, тело, — потому лучше, что, если не доел, не доспал, переработал, тело сейчас же покажет тебе ошибку. Если же слишком изнежил тело, то оно, не сейчас, но гораздо позже, покажет тебе твою ошибку тем, что будет слабое и больное.
  10. Сократ сам воздерживался от всего того, что едят не для утоления голода, а для вкуса, и уговаривал своих учеников делать так же. Он говорил, что не только для тела, но и для души большой вред от лишней еды или питья, и советовал выходить из-за стола, пока еще есть хочется. Он напоминал своим ученикам сказку о мудром Улиссе: как волшебница Цирцея не могла заколдовать Улисса оттого только, что он не стал объедаться, а товарищей его, как только они набросились на ее сладкие кушанья, всех обратила в свиней.
  11. Казалось бы, ученым, богатым людям, тем, кто называет себя просвещенными, надо бы понимать, что в обжорстве, в пьянстве, в нарядах нет ничего хорошего; а именно эти-то люди и придумывают сладкие кушанья, пьяные напитки и всякие наряды и, кроме того, что этим сами себя портят, развращают своим примером и рабочих людей. «Если ученые люди находят радость в роскошной жизни, то значит, что так и надо», — говорят рабочие люди, и портят свою жизнь, подражая богатым.
  12. В наше время большая часть людей думает, что благо жизни в служении телу. Это видно из того, что самое распространенное в наше время учение это учение социалистов. По этому учению, жизнь с малыми потребностями есть жизнь скотская, и увеличение потребностей это первый признак образованного человека, признак сознания им своего человеческого достоинства. Люди нашего времени так верят этому ложному учению, что только глумятся над теми мудрецами, которые в уменьшении потребностей видели благо человека.
  13. Посмотрите на то, как хочет жить раб. Прежде всего он хочет, чтобы его отпустили на волю. Он думает, что без этого он не может быть ни свободным, ни счастливым. Он говорит так: если бы меня отпустили на волю, я сейчас бы был вполне счастлив, я не был бы принужден угождать и прислуживаться моему хозяину, я мог бы говорить с кем угодно, как с равным себе, мог бы идти, куда хочу, не спрашиваясь ни у кого. А как только отпустят его на волю, он сейчас же разыскивает, к кому бы подольститься, чтобы получше пообедать. Для этого он готов идти на всякие мерзости. А пристроившись к какому-нибудь богатому человеку, он попадает опять в то рабство, из которого так хотел выйти. Если такой человек начнет богатеть, то он заводит себе любовницу и попадает к ней, к этой любовнице, в еще худшее рабство. Если он разбогатеет, то у него еще меньше свободы. И вот он начинает страдать и плакать. Когда же ему приходится особенно трудно, он вспоминает о прежнем своем рабстве и говорит: А ведь мне недурно было у своего хозяина! Не я о себе заботился, а меня одевали, обували, кормили; и когда я болен бывал, заботились обо мне. Да и служба была нетрудная. А теперь сколько дел! Был у меня один хозяин, а теперь сколько их стало у меня! Скольким людям должен я угождать! (Эпиктет)