Проснувшись утром в таком прекрасном месте, как хижина Отуреа, когда солнце только поднимается из-под горизонта, можно стать свидетелем удивительной по красоте картины: Нгаурухоэ в мягком свете зари с одной стороны, и стелющиеся бархатным ковром облака — с другой. Но все это только при условии, что вам повезет с погодой. Мне не повезло, поэтому, не тратя времени на исследование окрестностей в поисках достойных для съемки видов, я поспешил собрать свои вещи, позавтракать и двинуться к намеченной цели всего трека — восхождению на вулкан Нгаурухоэ.
Во второй день маршрута предстояло преодолеть самую сложную часть пути — забраться на Красный кратер высотой 1886 м (высшая точка всего маршрута), а оттуда спуститься к Южному кратеру, где есть развилка на Нгаурухоэ. Дорога ведет мимо трех озер, которые я надеялся заснять во всем их великолепии. К сожалению, мои блестящие планы были разбиты в пух и прах налетевшим ураганом. А у вулкана уже второй день было свое особое настроение, которое недвусмысленно намекало, что лезть туда не стоит.
На маршруте существует несколько дополнительных ответвлений, которые предлагается совершить треккерам, если позволяет время и силы. В первый день можно было совершить часовую прогулку до озер Тама, во второй — на вершину вулкана Нгаурухоэ или Тонгариро, или к Голубому Озеру, которое находится в получасе ходьбы от Центрального кратера. Но в этот день Бог избавил меня от необходимости выбирать: я молился только о том, чтобы унести поскорее ноги с вершины кратеров и добраться до следующей хижины.
Рейнджер вчера предупредил, что погода не будет благоволить: прогнозируется дождь и порывами ветра до 80 км/час. Обычно в таких случаях можно остаться в хижине еще на одну ночь без необходимости доплаты, но такой вариант развития событий не входил в мой план, и, честно говоря, хотелось уже побыстрее завершить этот трек и ехать дальше.
В начале десятого утра я выдвинулся. Попутчиков, как и вчера, со мной не оказалось. Хотя в хижине ночевало порядка пятнадцати человек, все они шли по часовой стрелке — стандартной программе маршрута. Все весело махали мне руками на прощание. Думается мне, что, возможно, как раз их коллективное пожелание мне удачи в тот день и спасло меня.
Пейзаж в этот день стал больше походить на марсианские пустыни. Остановившись промочить горло, я заметил слева от себя невиданной красоты радугу.
Это меня приободрило, а тропинка тем временем пошла резко вверх, к вершине кратера. Со всех сторон меня окружали лавовые камни, а под ногами — вулканическая крошка, красноватая безжизненная земля. В воздухе вдруг появился запах серы.
Далее — последняя фотография, которую мне удалось сделать до перевала через Центральный кратер.
На самом кратере находится развилка, соединяющая трек, по которому следовал я, с другим более популярным треком под названием Tongariro Alpine Crossing — почти 20-километровым маршрутом от автостоянки Mangatepopo до Ketetahi, рассчитанным на один день пути (без ночевки в хижинах).
Он настолько раскручен в путеводителях и афишах, что его чуть ли не в обязательном порядке проходит каждый турист, хоть немного подкованный в треккинге. Говорят, что в рождественные и пасхальные праздники этот трек проходят до 2000 человек в день! Можете себе представить, какое количество народа вот так идет, дыша друг другу в затылок? (фотография взята из интернета).
Мне это напомнило треккинг по деревне Маске на острове Тенерифе. Там тоже в сезон наплыва туристов приходится идти гуськом, видя впереди чьи-то подошвы. Говорить о каком-то духовном опыте, приобретаемом в таких вот пешеходных прогулках, не приходится — это разве что разминка для ног. Насладиться же душевно можно, я считаю, только находясь с природой наедине либо в небольшой компании близких родственников и друзей.
Так вот, отсюда и до самой хижины Мангатепопо мне время от времени встречались люди: сначала те, которые спускались с перевала от Красного кратера, потом те, кто поднимался со стороны Южного кратера, а затем те, кто только начали совершать восхождение от местечка Сода Спрингс. Мне жаль было тех людей, которые в этот день решили пройти этот трек, — радость можно было испытывать разве что от ощущения, что ты остался жив после преодоления такого перевала.
Сложно передать словами, что происходило в том месте, ради созерцания которого люди и поднимаются на все эти вулканы. Просто невероятный по силе «коктейль» из ветера, дождя и тумана — вот что обрушилось на меня как раз на самом сложном участке трека. Из-за малой видимости я с трудом высматривал следующий указатель — на знаменитые Изумрудные озера мне было уже, извиняюсь за выражение, плевать. И все-таки ради полноты рассказа я не могу не привести их изображения здесь, чтобы читатель хоть немного представил себе те изумительные красоты, которые в погожий день порадуют глаз даже самого искушенного туриста (фотографии взяты из интернета).
Зеленый цвет озера получается из-за частиц окружающей породы, взвешенных в воде и преломляющих падающий свет.
На вершину Красного кратера ведет крутая тропа, покрытая вулканической насыпью — самая трудная часть маршрута этого дня, а если учесть погодные условия, то просто катастрофически сложная. На вершине кратера есть ответвление на вершину вулкана Тонгариро высотой 1967 м. Тонгариро имеет двенадцать жерл-конусов, а также множество трещин и фумарол, и поэтому классифицируется как вулканический массив. Гора Нгаурухоэ, географически рассматриваемая как отдельный вулкан, на самом деле является лишь боковым жерлом массива Тонгариро.
Далее идет спуск к Южному кратеру, где также есть указатель на вершину Нгаурухоэ. Летом, в хорошую погоду, на него часто восходят даже неподготовленные туристы. Специальное снаряжение не требуется, но нужно приложить усилия, чтобы забраться по сыпучему вылканическому песку под углом почти 45 градусов. Поэтому считается, что совершать восхождение на него зимой все же проще, при условии, что нет ветра, а при себе имеются «кошки» и альпинистский топор.
Когда я добрался до развилки на Нгаурухоэ, я с трудом разглядел указатель: настолько плотный был туман. Бог, все время пребывающий в нашем сердце, знает все наши самые сокровенные желания. Он знал, что в своих мечтах я давно хотел забраться на этот вулкан, но, чтобы любовь к Богу была сильнее всех остальных материалистичных амбиций, Он по своей беспричинной милости рушит наши планы. Правильное прохождение таких ситуаций и принятие всего происходящего с любовь и смирением — залог духовного прогресса. С молитвой Господу Кришне я попросил у него совета, что мне делать дальше, и получил ответ: «Следуй к Таранаки».
Дождь и ветер начали утихать только когда я спускался к Сода Спрингс — месту, где можно полюбоваться небольшим водопадом и сходить в туалет. Тут туман был уже не такой плотный, поэтому я смог сделать несколько снимков.
Какая досада: единственный туалет, который можно встретить на всем маршруте, и тот расположен в самом начале (или конце). Интересно, а что делать тем, кому захотелось «облегчиться» на вершине Красного кратера? Вулкан ведь и обидеться может.
Предостерегающая табличка для тех, кто вдруг не знает, куда идет. Очень актуально именно в этот день!
Дальше дорога пошла ровнее, а у меня опять начались миражи: «Ну где же она, эта долгожданная хижина?»
Мокрый, грязный, голодный — я только и мечтал о том, чтобы поскорее попасть туда, где можно будет снять с себя всю одежду, лечь на деревянные нары и вытянуть ноги. Вспомнилась притча про святого Францизска.
Однажды зимой святой Франциск шел с братом Львом из Перузы к Порционкюлю; было так холодно, что они дрожали от стужи. Франциск позвал Льва, который шел впереди, и сказал ему: «О брат Лев, дай Бог, чтобы наши братья подавали по всей земле пример святой жизни: запиши, однако, что не в этом радость совершенная».
Пройдя немного далее, Франциск опять позвал Льва и сказал:
«И запиши еще, брат Лев, что если наши братья будут исцелять больных, изгонять бесов, будут делать слепых зрячими или будут воскрешать четырехдневно умерших, — запиши, что и в этом не будет радости совершенной».
И, пройдя еще далее, Франциск сказал Льву: «Запиши еще, брат Лев, что если бы наши братья знали все языки, все науки и все писания, если бы они пророчествовали не только про будущее, но знали бы все тайны совести и души, — запиши, что и в этом нет радости совершенной».
Пройдя еще далее, Франциск опять позвал Льва и сказал: «И еще запиши, брат Лев, овечка божия, что если бы мы научились говорить на языках ангельских, если бы узнали течение звезд и если бы нам открылись все клады земли и мы познали бы все тайны жизни птиц, рыб, всех животных, людей, деревьев, камней и вод, — запиши, что и это не было бы радостью совершенной».
И, пройдя еще немного, Франциск опять позвал брата Льва и сказал ему: «Запиши еще, что если бы мы были такими проповедниками, что обратили бы всех язычников в веру Христа, — запиши, что и в этом не было бы радости совершенной».
Тогда брат Лев сказал Франциску: «В чем же, брат Франциск, радость совершенная?»
И Франциск отвечал: «А вот в чем. В том, что если когда мы приедем в Порционкюль грязные, мокрые, окоченелые от холода и голодные и попросимся пустить нас, а привратник скажет нам: "Что вы, бродяги, шатаетесь по свету, соблазняете народ, крадете милостыню бедных людей, убирайтесь отсюда!" — и не отворит нам. И если мы тогда не обидимся и со смирением и любовью подумаем, что привратник прав, и мокрые, холодные и голодные пробудем в снегу и в воде до утра без ропота на привратника, — тогда, брат Лев, только тогда будет радость совершенная».
Один поворот, потом следующий, и вот я увидел уже ставшие знакомыми очертания крыш.
Пришел я почти в три часа дня, что составило пять часов пути от хижины Отуреа.
В тот день фотоаппарат больше уже не держался в моих руках. В хижине был один турист, молодой француз, который путешествовал по Working Holiday Visa — очень популярному типу визы для граждан многих стран мира, но, к сожалению, не для россиян. Кстати, из тех туристов, которых я встречал и с кем разговаривал, больше всего было представителей таких стран, как Германия, Франция и Швейцария. Швейцарцы, по их собственному признанию, сказали мне, что их пресловутые европейские Альпы и рядом не стоят с новозеландскими, расположенными на Южном острове. Встречал я и поляков, чехов и других людей из стран Евросоюза. Азиаты тоже сюда приезжают на активных отдых, но не в таком количестве.
Остаток дня я провел греясь у печки и высушивая свои до нитки промокшие вещи. К вечеру подошла пара немцев, а совсем под ночь приволочился из деревни Уакапапа еще один француз, который, как я узнал утром, провел ночь в палатке. Ночевать на улице, оказывается, входило в его планы, а вот пришел он поздно потому, что опоздал на свой автобус. Тут я в очередной раз отметил про себя, насколько развязывает руки в этом плане путешествие на автомобиле. Даже не представляю, сколько бы интересных мест и возможностей я бы упустил, реши путешествовать по Новой Зеландии на общественном транспорте и заказывая трансферы.
В семь вечера, как обычно, было «собрание». Рейнджер по имени Джон, коренастый мулат, маориец, выписал на доске сводку погоды, с улыбкой обводя цифру «0» в графе «Осадки». Я тоже порадовался: хотя бы завтра можно будет спокойно погулять и закончить маршрут с сухими штанами, дойдя до деревни, откуда я стартовал утром предыдущего дня.
Беседа вместо обычных 10–15 минут растянулась на полтора часа: Джон оказался очень разговорчивым. Мы задавали вопросы, а он с радостью на них отвечал: и относительно самого маршрута, и его истории, и другие любопытные вещи про Новую Зеландию. Например, оказывается, что рейнджер смотрит за хижиной в течение семи дней, а на следующую неделю его сменяет другой, и каждый раз им самим приходится преодолевать маршрут до своей хижины самостоятельно. В хижинах нет электричества, но у рейнджера в его коморке есть генератор, что позволяет ему вести радиосвязь с рейнджерами из других хижин и с информационным центром в деревне Уакапапа. Кстати, тут я еще узнал один любопытный факт про хижину Вайхохону, в которой я делал привал вчера: оказывается, в этом «5-звездочном отеле» для рейнджера предусмотрели все удобства, включая душ и телевизор. Повезло же тому, кто там работает!
Будучи коренным маорийцем, Джон также рассказывал про историю своего народа, про происхождение, культуру и язык. Между прочим, в Новой Зеландии целых три официальных языка: помимо английского, который использует 96% населения страны, язык маори является вторым государственным языком, а в 2006 году новозеландский жестовый язык получил статус третьего государственного языка. Изучение основ языка маори является обязательным курсом школьных программ, а ряд учебных заведений ведет обучение на двух языках. Новозеландский диалект английского языка близок к австралийскому, но сохранил в себе гораздо больше от английского языка южных регионов Англии. Вместе с тем, он приобрел некоторые характерные особенности шотландского и ирландского акцента. Определенное влияние на произношение оказал и язык маори, а некоторые слова этого языка вошли в повседневное общение многонационального сообщества страны, как например приветствие Kia Ora.
В общем, довольно занимательная у нас получилась беседа, после которой меня жутко потянуло в сон. Солнце село, свечки никто не жег, и все отправились на свои нары.
