Мои путешествия по Новой Зеландии всегда начинаются с посещения вулканов. Даже на Южном острове, где действующих вулканов нет, Бог нашел для меня место вулканического происхождения — полуостров Банкс. В самой отдаленной части этого полуострова, на землях частного владения, находится трек Nikau Palm Gully, прохождение которого должно было стать первым этапом в рамках миссии по поиску спасительного средства — средства по избавлению человеческой души от круговорота перерождения и смерти.
Дорога до места назначения должна была занять полтора часа. С остановками на перекур и съемку захватывающих видов, которые открываются на высшей точке ведущего на полуостров серпантина, выходит немного больше.
Утро началось с доброго луча солнца, ворвавшегося в окно моего гостиничного номера. Выполнив утренний йогический комплекс «Приветствие солнцу», я спустился на кухню, где стоял запах свежеиспеченого хлеба с корицей.
Посмотрел я на этот хлеб и вспомнились мне слова Толстого.
Мудрец говорил: благодарю Бога за то, что он сделал все нужное легким, а все ненужное трудным. Это особенно верно в пище. Та пища, которая нужна человеку для того, чтобы он был здоров и способен работать, проста и дешева: хлеб, плоды, коренья, вода. Все это везде есть. Трудно только делать всякие хитрые кушанья, вроде мороженого летом и т.п.
Все эти хитрые кушанья мало того, что трудны, еще и вредны. Так что не тем здоровым людям, которые едят хлеб с водой и кашу, надо завидовать хворым богачам с их хитрыми кушаньями, а богачам завидовать беднякам и учиться их питанию.
Домашний хлеб действительно простая пища, а если он приготовлен на закваске вместо дрожжей и с цельнозерновой муковой вместо белой, так еще и полезная. Я в свое время изучал вопрос употребления хлеба и пришел к выводу, что промышленный хлеб, так же как и промышленные молочные продукты, здоровье разрушает. И наоборот, если он приготовлен своими руками или близким человеком, с любовью и подношением Богу, — то улучшает, потому что улучшает взаимоотношения, а говорится, что все, что улучшает взаимоотношения, улучшает и здоровье (теорема Усанина).
Но для меня с некоторых пор даже хлеб стал слишком сложной пищей, и поэтому я расставил приоритеты таким образом, что когда есть свежие продукты, такие как зелель, овощи и фрукты, сырые семена и орехи, я отдаю предпочтение им. А если уж больше ничего нет, то тогда и хлеб, и каша, и русские щи — главное помнить о Том, кто нас всем этим кормит, чья благодать на нас изливается.
Я улыбнулся при этой мысли, еще раз с упоением вдохнул исходящий от хлеба запах корицы, а затем за одну минуту приготовил свой вариант вегетарианского завтрака. По мнению некоторых, даже слишком вегетарианского.
Персики нового урожая, сладкие, сочные, требующие, чтобы их срочно предложили Богу, а затем со смирением и благодарностью употребили в пищу.
Уже предвосхищая вопрос «Как ты этим наедаешься?», отвечаю: я не наедаюсь, а всегда остаюсь немножко голодным, потому что, как говорил Антон Павлович Чехов, встав из-за стола голодным, вы наелись; если вы встаете наевшись — вы переели; если вы встаете переевшим — вы отравились.
А вот кто во время путешествия ни разу не оставался голодным, так это мой Санни: уровень топлива в баке я всегда старался держать не ниже 50% — первое правило автомобилиста (особенно австралийского автомобилиста, колесящего по аутбекам, где знаки «No gas station next X km» совсем не редкость).
Путь мой лежал через Акароа — единственное крупное село полуострова Банкс. На языке народа маори (коренного населения Новой Зеландии), Акароа означает «длинная гавань». Там на автозаправке я повстречал самого Санту и не приминул попросить у него автограф.
Своих верных оленей он променял на двухколесный железный агрегат, а их оставил на привязи, отчего олени от глубокой печали превратились в человекопсов и застыли, словно заколдованные.
А в селе только и знали, что ждать Рождества. Уже второй год наблюдал эту дикую картину: новогодние украшения на фоне зеленеющих деревьев, и никак не мог привыкнуть к мысли о том, что для людей, живущих в южном полушарии, Новый Год и лето — явления, прекрасно между собой сочетающиеся.
Onuku Farm Hostel расположен в конце дороги, по которой я ехал через Акароа, в 7 километрах от поселка, на возвышении. Вход для гостей только по инвайтам. Я позвонил на ресепшн за неделю до прибытия и запросил разрешение на посещение трека, пролегающего по их частной территории. Добро мне дали, впрочем, машину все равно пришлось оставить за воротами, рядом с табличкой, гласящей, что там действительно есть этот трек и что требуется оповещение хозяев о ваших намерениях.
Сам трек начинается из дворовой площади хостела, за воротами, на которых в этот день висели водолазные костюмы.
Только вы закрываете за собой ворота, как перед вами встают пеньки. На один из таких я присел, глотнул воды перед долгой прогулкой, прислушался: где-то вдалеке блеяли овечки и мычали коровы.
«Где-то я это уже слышал», — с улыбкой подумал я, надвинул пониже козырек и зашагал, а неугомонный ум пустился в размышления... философские размышления.
Приходит день, приходит час,
И понимаешь: все не вечно!
Жизнь без-сердечно учит нас
О том, что время быстротечно.
О том, что нужно все ценить,
Беречь все то, что нам дается.
Ведь жизнь как тоненькая нить,
Она порой внезапно рвется...
Благодарность за все хорошее, что у вас уже есть — это основа изобилия. Источник всего изобилия находится не где-то вовне. Это часть того, кто вы есть. И все же начните с осознания изобилия, имеющегося во внешнем мире.
Почувствуйте полноту Жизни во всем, что вас окружает. Тепло Солнца на вашей коже, прекрасные цветы, выставленные у дверей цветочного магазина, сочность вкушаемого вами плода, изобилие льющейся с неба воды, вымочившей вас до нитки. Вот она полнота Жизни — на каждом шагу...
Экхарт Толле
Благодарность — это чудесное чувство. Что удивительно, чувство благодарности обладает необычайно большой силой притяжения. Если мы за что-то благодарны, то этого становится все больше и больше. Таков закон Вселенной!
Внутренняя благодарность намного важнее любых внешних проявлений. «Я благодарен за возможность стать свидетелем этого прекрасного дня», «Я благодарен за радость пребывания в этом мире» — немного поразмышляв, мы легко сможем найти множество причин для благодарности. Необязательно быть благодарным кому-то конкретно («Я благодарен Богу», «Я благодарен родителям»), потому что само внутреннее чувство важнее, чем его направленность.
Критика и сожаление о прошлом — это прямо противоположные вещи, которые только притупляют объективное восприятие реальности. Они происходят, главным образом, от неумения выразить благодарность за то, что у нас есть в настоящий момент, а также от алчного стремления во что бы то ни стало заполучить желаемое.
Как только мы поймем, что в этом мире с нами может произойти все, что угодно, и что мы никогда и нигде не застрахованы от несчастных случаев, это избавит нас как минимум от двух пороков: боязни совершить ошибку и и сожалений о прошлом.
Кто понял жизнь, тот больше не спешит,
Смакует каждый миг и наблюдает,
Как спит ребенок, молится старик,
Как дождь идет, и как снежинка тает.
Омар Хайям
Гете писал, что люди страдали бы гораздо меньше, если бы не развивали в себе так усердно силу воображения, не припоминали бы без конца прошедшие неприятности, а жили бы безобидным настоящим.
За каждый шаг, за каждый вздох,
За то, что подарил мне Бог,
За боль, за счастье, за удачу,
За то, что я смеюсь и плачу,
За то, что я еще люблю,
За все Тебя, Господь, благодарю!
Очень важно научиться смотреть на этот мир глазами путешественника, который на пару дней остановился в гостинице, как это советует делать тибетская традиция: ему нравится номер, нравится отель, но он не привязывается к ним чрезмерно, потому что знает, что все это ему не принадлежит, и он вскоре уедет. По-настоящему гармоничные люди понимают, что нам отведено в жизни всего несколько десятилетий, поэтому просто глупо растрачивать время и силы на бесполезные усилия в попытке завладеть, сохранить и преумножить то, что в конце концов все равно будет отнято.
Постоянное желание иметь больше и лучше порождает и страх потерять это. Поэтому нам не нужно искать лучшее, а следует искать свое, ведь лучшее не всегда станет нашим, зато свое — всегда лучше.
Не завидуй тому, кто силен и богат,
За рассветом всегда наступает закат.
С этой жизнью короткою, равною вздоху,
Обращайся как данную тебе напрокат.
Омар Хайям
А дорога тем временем подошла к деревянному забору с табличкой, гласящей, что это еще не конец.
Перепрыгнув через заграждение, я продолжил идти, и совсем скоро тропинка начала спускаться вниз, а потом и вовсе перешла в ступенчатый спуск.
Еще через пять минут я оказался в тропическом лесу, в котором струились ручейки и шумели водопады, а оранжевые маркеры на деревьях указывали путь.
Лес закончился так же быстро, как и начался, и вдруг я оказался перед выходом на скалистую и почти отвесную стену. Я дошел до того места, после которого уже нужно было «жумарить» и прокладывать перила, а поскольку свое альпинистское снаряжение я оставил дома, то только облизнулся: нужно возвращаться назад. Или все же...
В такие моменты я спрашиваю себя, почему Бог постоянно направляет меня в такие места, где приходится идти по карнизу, держась за отвесные скалы, либо пробираться через непроходимую чащу, ломая ветки о собственную голову. Или, может быть, я сам перегибаю палку и лезу туда, куда лезть совсем не следует? Но ведь там не было знака конца тропинки, не было написано «Вы пришли!», а мне так нужно было добраться до конца...
Как я позже узнал, таблички там нет и никогда не было, а конец был там, где заканчивается тропический лес. Но Богу было угодно проверить меня и твердость моих намерений. Когда я вернулся на трек и присел на месте, где тропические деревья еще укрывают тропинку своей тенью, я услышал в своем сердце пункт следующего назначения: «Херон».
Сперва мне показалось, что я услышал матерное слово, но быстро проверив его в Google, я выяснил, что на западе штата Кентербери действительно существует некое озеро Херон. Я подумал, что следует отправиться туда не откладывая и заодно совершить небольшой двухдневный трек с ночевкой в одной из близлежащих хижин. Было решено выдвигаться на следующий день.
С легким чувством от первой выполненной задачи, я отправился в обратный путь. В одном из мест, где дорога позволяла сделать остановку, я запечатлел полуостров с северной стороны.
В хостеле, в котором мне предстояло провести еще одну ночь, вовсю готовились к сочельнику. Немцы, коих было подавляющее большинство, оккупировали всю кухню, но мне все же удалось отхватить небольшой участок рядом с мусорным ведром. Я не привык проводить много времени на кухне: чаще всего приготовление пищи не отнимает у меня не более 15 минут, за исключением случаев, когда я делаю сыроедческие сладости или другие праздничные блюда для гостей.
Перед сном я успел прочитать пару страничек «Пути жизни», прежде чем мои глаза начали слипаться. «Необходимость любви для общения с людьми» — вот вопрос, которым Лев Николаевич занял меня в тот вечер.
- Для того, чтобы общение с людьми не было страданием для тебя и для них, не вступай в общение с людьми, если не чувствуешь любви к ним.
- Без любви можно обращаться только с вещами: без любви можно рубить деревья, делать кирпичи, ковать железо, но с людьми нельзя обращаться без любви, так же как нельзя обращаться с пчелами без осторожности. Свойство пчел таково, что если станешь обращаться с ними без осторожности, то им повредишь и себе. То же с людьми. Не чувствуешь любви к людям, сиди смирно, занимайся собой, вещами, чем хочешь, но только не людьми. Только позволь себе обращаться с людьми без любви, и не успеешь оглянуться, как станешь не человеком, а зверем, и людям повредишь и себя замучаешь.
- Если ты обижен человеком, то на обиду ты можешь отвечать, как собака, как корова, как лошадь: либо бежать от обидчика, если обидчик сильнее тебя, либо огрызаться, бодаться, брыкаться. А можешь отвечать на обиду как разумный человек, — можешь сказать себе: человек этот обидел меня, это его дело; мое же дело — делать то, что я считаю хорошим: делать ему то, чего я себе желаю.
- Когда видишь людей, всегда всем недовольных, всех и все осуждающих, хочется сказать им: «Ведь вы не затем живете, чтобы понять нелепость жизни, осудить ее, посердиться и умереть. Не может этого быть. Подумайте: не сердиться вам надо, не осуждать, а трудиться, чтобы исправить то дурное, которое вы видите. Устранить же то дурное, которое вы видите, вы можете никак не раздражением, а только тем чувством доброжелательства ко всем людям, которое всегда живет в вас и которое вы сейчас же почувствуете, как только перестанете заглушать его».
- Надо привыкать к тому, чтобы быть недовольным другим человеком только так же, как бываешь недоволен собой. Собой бываешь недоволен только так, что недоволен своим поступком, но не своей душой. Так же надо быть и с другим человеком: осуждать его поступки, а его любить.
- Для того, чтобы не делать ближнему своему дурного — любить его, нужно приучать себя не говорить ни ему, ни о нем дурного, а для того, чтобы приучить себя к этому, надо приучить себя не думать о нем дурного, не допускать в свою душу чувство недоброжелательства даже в мыслях.
- Можешь ли ты сердиться на человека за то, что у него гнойные раны? Он не виноват, что вид его ран тебе неприятен. Точно так же относись и к чужим порокам. Но ты скажешь, что у человека есть разум для того, чтобы он мог сознавать и исправлять свои пороки. Это верно. Стало быть, и у тебя есть разум, и ты можешь обсудить то, что тебе не сердиться надо на человека за его пороки, а, напротив, постараться разумным и добрым обхождением без гнева, нетерпения и надменности пробудить в человеке его совесть. (Марк Аврелий)
- Есть такие люди, что любят быть сердитыми. Они всегда чем-нибудь заняты и всегда рады случаю оборвать, обругать того, кто к ним обратится за каким-нибудь делом. Такие люди бывают очень неприятны. Но надо помнить, что они очень несчастны, не зная радости доброго расположения духа, и потому надо не сердиться на них, а жалеть их.
- Ничем нельзя смягчить гнева, даже справедливого, так быстро, как сказавши гневающемуся про того, на кого он гневается: «Да ведь он несчастный!» Что дождь для огня, то и сострадание для гнева. Стоит только человеку, желающему сделать зло своему врагу, живо представить себе, что он сделал уже все то зло, которое хотел, и что враг его страдает уже телесно или духовно: от ран, болезни, унижения, нищеты, стоит только человеку представить себе это и понять, что это дело его рук, и самый злой человек перестанет злиться, представив себе живо страдания врага. (Шопенгауэр)
- Помилуй Бог притворяться, что любишь и жалеешь, когда не любишь и не жалеешь. Это хуже ненависти. Но избави Бог не уловить и не раздуть в себе искру жалости и божеской любви к врагу, когда Бог посылает тебе ее. Ведь драгоценнее этого ничего нет.
