Красота — это наивысшая степень целесообразности, степень гармонического соответствия и сочетания противоречивых элементов во всяком устройстве, во всякой вещи, всяком организме. Красота и есть та выравнивающая хаос общая закономерность, великая середина в целесообразной универсальности, всесторонне привлекательная, как статуя.
Иван Ефремов, «Лезвие бритвы»
— Не бойтесь в жизни перемен, тем более неотвратимых. Они приходят в тот момент, когда они — необходимы.
С такими словами я подошёл утром к ещё сонному Витцу и стал вместе с ним готовиться к нашей предстоящей поездке на озеро Текапо (англ. Lake Tekapo).
— Сам сочинил? — зевая спросил Витц.
— Если только 1000 воплощений назад, когда я был советником китайского императора. Именно оттуда пошла пословица: «Когда дует ветер перемен, одни ставят стены, другие — ветряные мельницы». Знаешь, Витц, даже иероглиф, обозначающий кризис, в китайском языке неоднозначен: это, с одной стороны, кризис, с другой — возможности.
Я сложил все свои вещи и продовольствие к Витцу в багажник, набрал свежего утреннего воздуха в лёгкие и стал изучать маршрут на предстоящий день.
— Расскажи, куда лыжи навострил? — поинтересовался Витц, заглядывая в дорожную карту. — И какой в целом план действий на ближайшие две недели?
— У меня есть план А, у Бога — план Б. В итоге получится что-то среднее, как всегда. До сих пор, все мои путешествия начинались с какой-то одной подсказки, а дальше уже как по маслу. Главное, смотреть на знаки.
— И дорожные в первую очередь, — поднял Витц вверх указательный палец.
Я вкратце рассказал ему о том, как в первое своё путешествие семь с половиной лет назад был очарован одним волшебным по красоте местом в самом сердце новозеландских гор. Стоит в том месте избушка, да не простая, а червонная. И носит та краса-избушка имя Мюллер. Всех к себе зазывает, на чай приглашает, переночевать предлагает. Кто вина в той хижине не выпьет, кто мяса убиенного животного не съест, кто не воспылает вожделением — того она вознаграждает за дела праведные, благословляет и с Богом отпускает. И меня она отпустила, да только вот забыл я там своё Сердце. Лежит оно там, на трудном пути, на высоте почти две тысячи метров над уровнем моря, по маленькой рации шлёт мне сигналы… Нужно вернуться к своему Сердцу, потому что безсердечным ходить никак нельзя в этом мире…
Добраться до того места можно только через национальный парк Маунт Кук (англ. Mount Cook National Park). И туда мы с Витцем и держали путь. А нашим перевалочным пунктом в этот день должно было стать озеро Текапо. Там я собирался пройти небольшой трек на вершину горы Джон (англ. Mt. John Walkway), таким образом подготовив себя к более сложному восхождению к хижине Мюллер (англ. Mueller Hut), запланированному мною через три дня. Хотя, правильнее было бы сказать — к хате Мюллер, ведь английское слово «hut» это наше русское «хата». Лучше называть вещи своими именами, а не придумывать новые, тем более что в мире и так полно неразберихи в том, где чья хата: то ли с краю, то ли в центре, то ли на пупе у Земли. От этого и раздоров столько вокруг.
— Знаешь, Витц, сижу вот я и размышляю над тем, в какой же хаос удалось погрузить мир за последние сто лет, не говоря уже о последних трёх, — начал я делиться с Витцем о наболевшем, когда мы выехали на автотрассу и набрали скорость, — на самом деле, если внимательно поизучать прошлое, то становятся понятными первопричины многих происходящих глобальных событий. Проблема в том, что есть люди, вернее, нелюди, которым очень невыгодно, чтобы правда стала всеобщим достоянием. Переписывание истории и уничтожение остатков культуры приобретает поистине мировой масштаб. Кстати, слово «культура» — это Культ у Ра, то есть почитание Света. Славяне — «солнечный» народ, открытый, самоотверженный, щедрый — под стать солнышку.
— Эх, Брат, тебя бы на телевидение, чтобы люди услышали.
— Даже если услышат, это ещё не гарантия, что поверят, — покачал головой я. — Здесь должна быть проведена большая работа каждым человеком. Так же как в школе: мы можем сидеть в классе за партой, но при этом не вникать в слова учителя, а играть с соседом в «морской бой». Пока сам не проявишь интерес с Знаниям, они не откроются. Первый шаг должен сделать сам человек. И тогда Вселенная пошлёт ему соответствующие возможности, силы, Учителей и так далее.
А средства Массовой Информации (СМИ) в действительности должны быть переименованы в Средства Массового Расчеловечивания, Агитации и Дезинформации (СМРАД). Объясню почему. Если даже в период Великой Отечественной войны были рычаги для дезинформации населения… Да чего там Отечественная — уже в начале XX века, с зарождением радиосвязи, ящик Пандоры, можно сказать, был открыт. А с тех пор как в нашу жизнь прочно вошли такие инновационные и высокотехнологичные вещи, как телевидение и Интернет, то внедрять в сознание людей определенные шаблоны поведения и мышления стало ещё легче. То ли дело наши Предки, которые обладали таким высоким уровнем сознания, что могли подключаться к «Родовому интернету» — и черпать все сведения оттуда в их изначальном истинном виде.
— Мир перевернулся три года назад, — глубокомысленно произнёс я, — точнее, его «опрокинули», как ты сам прекрасно помнишь. Людям по всему миру пощекотали нервы, прощупали болевые точки, понагибали в разные стороны — проверка на оболванивание прошла успешно. И самое шокирующее это то, что никогда ещё не было так легко разобщать людей, как сейчас, ведь поднимаются самые животрепещущие проблемы — вопросы, касающиеся здоровья, свободы и безопасности. Все эти пункты вообще можно назвать новой валютой: свободу, мол, можно обменять на безопасность, хотя по факту мы не получим ни того, ни другого.
Понятие свободы вообще очень сильно искажено. Мы путаем свободу с волей. Этимологически, слово свобода это бодание с волей. То есть людям навязывают постоянную борьбу с чем-то, доказывание и отстаивание своих прав, в то время как сами права постоянно меняются, чтобы вписаться в окно Овертона. Люди уже сами не знают за что борются, а всё потому что ценности перешли с духовных на материальные.
Глядя правде в глаза, нас очень сильно подсадили на всякие блага цивилизации, а ведь на самом деле человек богат и счастлив от рождения, и понятие успешности никак не связано с наличием или отсутствием капитала и имущества. Успех — это жить по Совести, то есть по Совместной Вести — быть преданным Правде, сохранять Честь, применять свои таланты на благо мира не беря себе лишнего и незаслуженного.
Вспомни фильм «Приключения Электроника». Как там говорил Электроник на вопрос «Что значит быть Человеком?» Это значит быть полезным и знать своё дело. Кстати, в этом фильме поднимается ещё одна очень актуальная тема — про технический прогресс. «Попался я на удочку прогресса и тем самым навредил себе», помнишь? Своего рода подсказка будущим поколениям о том, как обманчиво рекламируемое счастье, как мы легко к нему привязываемся и как оно на самом деле хрупко и недолговечно.
Шуршит занудно дождик моросящий,
Душа моя в тревоге и тоске.
Я человек, по-моему, пропащий,
Зачем я строю планы на песке.Сгустились надо мною злые тучи,
И вдруг я оказался не у дел.
Ну, почему такой я невезучий,
Ну, почему страданье мой удел.Никто не проявляет интереса
К моей навек загубленной судьбе.
Попался я на удочку прогресса
И этим страшно навредил себе.Куда бежать и где искать удачу,
Она в какие спряталась края.
Петь не могу, боюсь, сейчас заплачу,
А впрочем, спета песенка моя.
— А мне вот ещё нравится «До чего дошёл прогресс» — по сути песня-антагонист той грустной песенке Сыроежкина, — сказал Витц. — Сначала герой фильма нарадоваться не мог возможности наслаждаться сколько угодно, отдав всё на откуп роботам: пускай, дескать, вкалывают они, а заодно и умственный труд заменят на механический процесс.
Вообще удивительно, как создателям этого фильма удалось вместить столько нравственно-созидательных идей в эту кинокартину, при этом делая это через песни. Я уверен, что они, в отличие от своих западных коллег, не занимались прогнозным программированием, а просто дали своей фантазии полную волю. Они и подумать, скорее всего, не могли, что уже через 30—40 лет их мысли материализуются. К сожалению или к счастью, но этот мир так устроен, что все мыслеформы, которые генерирует человек, а тем более группа людей, если это подпитывается эгрегором, рано или поздно находят своё материальное воплощение.
— И всё-таки то была хорошая подсказка и своего рода завуалированное предупреждение советскому народу о надвигающейся угрозе духовно-нравственному фундаменту, — продолжил я мысль Витца, отъезжая от смотровой площадки, на который мы остановились пропустить по кружечке армянского чая с чабрецом. — Если, например, повнимательнее посмотреть на голливудский кинематограф, то тут очевидным становится тотальное навязывание античеловеческих ценностей вперемешку с прогнозным программированием. Никогда не задумывался, почему на Западе за последние полвека столько фильмов выпустили, где нас пугают то концом света, то войной с роботами, то смертельным вирусом, то пришествием инопланетян? Всё это не случайно, Витц.
В последние сто лет человечество делает отчаянные попытки преуспеть в техническом развитии, но делает это в угоду уменьшения разумности, к сожалению. Нам уже буквально продали идею о том, что мы можем улететь жить на Марс, а между тем у себя на родной планете мы не можем даже просто навести порядок в голове, научиться общаться, договариваться, любить, заботиться друг о друге, быть полезным. И тем не менее нам упорно продвигают идеи, что старое, сломанное, грязное и, дескать, не подлежащее восстановлению и уходу можно просто оставить, плюнуть напоследок и «улететь на новую пьяную вечеринку».
И так во всём: зачем чинить сломанную вещь, если можно купить новую? Задача нелюдей, паразитов — отвлечь внимание простого обывателя на очередную высокотехнологичную «конфетку в пёстром фантике», убедить его в том, что это новый смысл жизни и попросить за это побольше денег. Так было до тех пор, пока капитализм не начал трещать по швам. А когда это произошло, то валютой уже стали не деньги, а здоровье людей, причём даже не столько физическое, сколько душевное. Ведь если посмотреть на это глубже, то зачем «хозяевам денег» наши деньги, если они их могут напечатать столько, сколько им самим угодно? А вот когда речь заходит о самом человеке как о живом существе с центральной нервной системой, разумом и душой, то тут вырисовываются довольно лакомые кусочки. В наше время людей пытаются обобрать не просто до нитки, а до последней душевной ниточки: происходит покушение на саму нашу волю!
Говорят, что мудрых от глупых отличает то, что последние могут учиться только на собственном горьком опыте. Однако, в наше время даже это неплохо. Другое дело, мы даже не замечаем, что постоянно наступаем на одни и те же грабли.
— Только русский человек, наступая на грабли во второй раз, радуется, что их ещё не украли, — пошутил Витц.
— В этом и есть наша сила, Брат, — сила нашего русского народа. Благодаря чувству юмора и умению посмеяться над собой, над жизнью и при этом всё равно любить Творца, Природу, Родину. Ты вот сейчас процитировал Михаила Задорнова, а я тоже скажу его словами: «Есть три проявления Бога на земле: природа, любовь и чувство юмора. Природа помогает жить, любовь помогает выжить, а чувство юмора пережить».
Между тем, мы добрались до озера Текапо. Мы договорились с Витцем, что все треки я пройду самостоятельно, наедине со своими мыслями, чувствами и всем тем, что мне необходимо переварить, отформатировать или выкинуть вовсе. Я бы назвал это процессом детоксикации сознания и реконструкции самого себя, а точнее поиском себя. Лучше чем Природа с этим не справится никто.
Новая Зеландия — одно из немногих мест, где, с одной стороны, так развита инфраструктура и есть такое огромное количество возможностей для треккинга любого уровня сложности, и с другой стороны, ещё так много мест, где не прошлась «железная рука» и не потоптала его «костяная нога».
Мысли про костяную ногу неслучайно проникли в моё сознание — за пару сотен километров от того места, где я был в тот момент, на опушке леса, в рубленом доме кто-то щёлкнул пальцами и загадочно улыбнулся. Мои мысли посеяли семена кармы, которые совсем скоро должны были дать всходы. Но об этом я расскажу вам немного позже, а пока я был всецело поглощён красотою озера Текапо.
«Я непременно должен увидеть Байкал, — подумал я. — Почему я до сих пор там не побывал? Мой бывший коллега по работе, коренной аргентинец, и тот был в таких удалённых уголках моей Родины, о каких мне остаётся пока только мечтать: горы Алтая, озеро Байкал, Курильские острова… Когда он мне рассказывал об этих местах, в моей груди поднималось странное, непередавамое чувство, схожее с зубной болью в сердце: становится как-то до боли обидно за свою недалёкость, а с другой, — хочется порадоваться от души за этого человека, который без предубеждений путешествовал по стране, которую, как писал Тютчев, умом не понять, а в которую можно только верить!»
Я вернулся к Витцу, когда уже начали сгущаться сумерки.
— Я уж думал, что придётся идти тебя искать, — с волнением в голосе сказал Витц, — рисковый ты парень.
— Всё под контролем, Брат, — заверил его я, — если бы я не был уверен в своих силах, но не пошёл бы в предзакатное время. Но именно на закате, с вершины, я смог заснять самый «сок». Это, как знаешь, только в спокойных водах можно увидеть вещи неискажёнными. Так же и с фотографией: только в мягком свете можно передать детали картины в истинном свете.
— Ты вот сейчас сказал потрясающие слова, а ты помнишь, какое окончание у этого крылатого выражения про спокойные воды? — начал дознаваться Витц.
— М-м-м… что-то запамятовал… — произнёс я, почёсывая бороду.
— «Только в спокойных водах можно увидеть вещи неискажёнными. Только спокойное сознание пригодно для восприятия мира». Это слова писателя-философа Ганса Марголиуса, но его имя не очень известно широкой публике. Он различал две основные формы хорошего: доброжелательность (преданность другому живому существу) и вдохновение (преданность прежде всего идее), а также три требования к осуществлению правильной деятельности: благоговение перед всем живым, работа на благо человечества и забота о разумном знании.
— Это как раз то, за чем я и приехал сюда, Витц, — за вдохновением! Пока я был на тропе, у меня родилось небольшое стихотворение. Вот, послушай:
Посмотри же, Брат, какая красота!
Устами Бога шепчет нам Природа,
Стучится в Сердце с мольбою Доброта —
Высокомерие хочет вытеснить оттуда.Настало время и пришёл Ра Свет,
Пора же просыпаться нам с тобою.
И вспомнить Предками оставленный завет:
Всегда быть вместе — и телом, и душою.
По лицу Витца было видно, что его это тронуло до глубины Души.
— Самое важное в жизни — это отношения между людьми и сила Рода, ты очень верно расставляешь акценты, — произнёс Витц, глядя на безупречное отражение гор в водной глади озера Текапо. — Ты мне напомнил одну песню, которая тоже называется «Брат». Давай я тебе её спою, пока мы едем к месту ночлега.
Расскажи, как цветёт в вашей рае сирень, как она отпускает в полёт
Аромат свой в цветочный букет под названием «День».
Расскажи, как блестит словно солнечный круг Ваш уютный построенный дом.
Дуб объятья раскинул как друг под окном.Принесёт южное тепло, всколыхнет волосы крыло.
Ветерок залетел погостить в твой посаженный сад.
По словам, по людским молвам слышать рад, что желают Вам.
Я спасибо отцу говорю, что на свете есть брат.
