Экспедиция ॐ

Всегда думай обо Мне, стань Моим преданным, поклоняйся Мне и почитай Меня. Так ты непременно придешь ко Мне. Я обещаю тебе это, ибо ты — Мой дорогой друг.

«Бхагавад-гита», 18:65

Самый большой грех, который можно совершить, проводя ночь в таком месте, как Голд-Кост, — пропустить рассвет. Тот небольшой промежуток времени, когда солнце посылает ласковые нежные лучи; когда морской песок еще отдает ночной прохладой, а чайки парят над безлюдным пляжем — это время хочется остановить, выпить до дна, раствориться в нем, только бы оно не кончалось. Но неумолимый закон природы действует без исключений. Этот круговорот создан для того, чтобы мы поняли: ничего в этом мире не вечно, все течет, все меняется и удержать ничего нельзя... Никак нельзя.

Поскольку ты — мой очень близкий друг, Я открою тебе высшее и самое сокровенное знание. Слушай же Меня внимательно, Я говорю сейчас ради твоего блага.

«Бхагавад-гита», 18:64

14 февраля 2014 года. На часах 08:00 утра.

«Еще минут сорок полета, и мы начнем снижение, — подумал я и, закрыв глаза, опустил голову на свою дорожную подушку-подголовник. — Угораздило же меня сесть в самолет, летящий в такую даль. Хорошо, что у меня билет в одну сторону: с ужасом представляю, как я смог бы выдержать обратный перелет...»

Билет стоимостью 300 евро, уносящий в прекрасное далёко. Я тогда еще не знал, но это, выражаясь фигурально, был билет на последнее кресло последнего вагона последнего поезда. Выстраданный плод пятилетних мечтаний, упавший с баньянового дерева. Казалось, ничего не могло перевесить его чашу весов: ни родной дом, ни хорошая работа, ни роскошная машина, ни верные друзья. Все получилось, как в песне: «Слышу голос и спешу на зову скорее, по дороге, на которой нет следа».

Но тогда, в самолете, мне хотелось петь другую песню: «Третьи сутки в пути, ветер, камни, дожди. Но приказ есть приказ, знает каждый из нас...» Приказ — вот что двигало мной. А кто, кроме Бога, мог приказать мне собрать те немногие вещи, что у меня были, и улететь на другой конец света?

Шум реактивных двигателей уже стал для меня таким же привычным, как стук собственного сердца в груди. Сглатывая слюну, я сидел в кресле самолета и чувствовал, что конец уже близок. Еще немного, еще чуть-чуть, и вот долгожданное касание земли возвестило о прибытии моего воздушного судна в пункт назначения. Я открыл глаза, расплываясь в уставшей, но все же улыбке, а пальцы сразу же стали нащупывать в кармане телефон, чтобы поскорее набрать сообщение, столь долго ждавшее своего часа: «Мама, я в Австралии!»

Великий французский философ-просветитель и драматург Дени Дидро говорил, что «если хочешь писать о женщине, обмакни перо в радугу и стряхни пыль с крыльев бабочки». Что здесь можно добавить? После всех моих странствий, открытий и откровений, пожалуй, только одно: если вы когда-нибудь соберетесь писать о Боге, не поленитесь сделать то же самое.

Только начала заниматься заря, а я уже был на ногах и готовился к тому, чтобы добраться до своей последней путевой точки. На этот раз я четко знал, куда мне нужно ехать, чтобы завершить свою историю так, как угодно Богу. Теперь у меня не оставалось ни малейших сомнений в верности своего маршрута.

«Легок тот путь, который не кажется, — подумал я. — И осталось совсем немного. Так что, сыграй, как можешь, сыграй, Слава, и да поможет тебе Господь!»

Хижина Сильвестра стала моей десятой по счету хижиной, в которой я останавливался, и восьмой, в которой я проводил ночь, с момента моего первого путешествия. Я люблю число 10: то ли оттого, что родился десятого числа, то ли потому, что составляющие цифры напоминают мне о моей профессии — профессии программиста.

Двенадцатый день путешествия ввиду затяжного дождя вынудил меня провести его в полной изоляции от дикой природы. Мне лишь удалось переехать поближе к точке своего назначения и заночевать в Мотуике — городе, откуда большинство треккеров расходятся либо по пляжам и заливам национального парка Абель-Тасман, либо по просторам национального парка Кахуранги.

Абель-Тасман знаменит песчаными пляжами с длинными косами, каменными обнажениями и сохранившимися в нетронутом виде устьями рек. Он также чуть более популярен за счет существования одноименного «Великого Трека», который часть людей проходит пешком, а часть переплывают на каяках. В Кахуранги же произрастает более половины всех видов растений Новой Зеландии (1200), это парк с самой разнообразной флорой в стране.

Поскольку Бог знает, что пляжный треккинг не в моем вкусе, то он отправил меня вглубь национального парка Кахуранги, в долину Кобб, где на высокорье расположена хижина Сильвестра. Там я надеялся приблизиться к разгадке тайны о том, как остановить колесо сансары.

Один из самых восхитительных моментов, какие может даровать ночевка в хижине, — это созерцание звездного неба. Где еще можно с таким благоговением смотреть на бесчисленное количество мерцающих звезд и любоваться Млечным путем, как не вдали от больших городов, на природе, где воздух прозрачен, чист и свеж? И уж конечно, сам Бог велел не упустить возможность насладиться этим зрелищем в национальном парке Нельсон Лейкс, в хижине, которая сама находится почти что в небе. И я не упустил.

На календаре 1 января 2017 года. Я вылез из спального мешка, спустился с верхнего яруса нар, сел на скамейку и посмотрел в окно, в которое безжалостно хлестал дождь — хлестал, не переставая, с прошлого вечера. Смотрел я сквозь туман, сквозь время и пространство: где-то там, за тридевять земель, мои соотечественники накрывали на стол, поглощали салат оливье и закусывали красной икрой; жгли бенгальские свечи, пели песни под караоке и смотрели по телевизору новогодний огонек с Галкиным и Пугачевой. Все как обычно и вместе с тем все это происходит каждый раз по-разному.

Я же всегда представлял себе Новый год в совершенно другом ключе. Может быть поэтому Бог наконец-то нашел место, где моей душе будет спокойно и комфортно в новогоднюю ночь, — хижина Колдвотер в национальном парке Нельсон Лейкс в Новой Зеландии.

«Вся жизнь человеческая, от рождения и до смерти, похожа на один день жизни от пробуждения и до засыпания.

Вспомни, как после крепкого сна просыпаешься поутру, как сначала не узнаешь места, где ты, не понимаешь, кто стоит подле тебя, кто будит тебя, и тебе не хочется вставать, кажется, что сил нет. Но вот понемногу опоминаешься, начинаешь понимать, кто ты и где ты, разгуливаешься, начинают в голове ходить мысли, встаешь и берешься за дела. То же самое или совсем похожее на это бывает с человеком, когда он рождается и понемногу вступает в жизнь, входит в силу и разум и начинает работать.

Разница только в том, что когда человек спит и пробуждается, то все это делается накоротке и в одно утро, а когда человек рождается и возрастает, то это делается месяцами, годами.

Похожа и дальше жизнь одного дня на всю жизнь человеческую. Проснувшись, человек работает, хлопочет, и что дальше день, то он становится все бодрее и бодрее, но дойдет дело до полдня — и чувствует человек уже не такую бодрость, как с утра. А к вечеру и еще больше устает и хочется уже отдохнуть. Совсем то же и во всей жизни.

В молодости бодрится, весело живет человек, но в середине жизни уже нет той бодрости, а к старости уже чувствуется усталость и все больше и больше хочется отдыха. И как после дня приходит ночь, и ложится человек, и начинают в голове его мешаться мысли, и он, засыпая, уходит куда-то и не чует уже сам себя, — то же и с человеком, когда он умирает.

Так что пробуждение человека — это маленькое рождение, день от утра до ночи — маленькая жизнь, а сон — маленькая смерть».

Лев Толстой

Погожий день обещал принести много интересных открытий: я чувствовал это всем сердцем! Будь у моего Санни хвост, он бы непременно им завилял, когда я утром складывал в него вещи и говорил про те молочные реки и кисельные берега, к которым мы с ним собираемся отправиться. От приключений было не убежать, как от собственной тени, а уж когда до наступления Нового года остается меньше 48 часов, то приключения, можно сказать, сами начинают прилипать к колесам автомобиля. Поэтому главное — не останавливаться!