На повестке дня был переезд в национальный парк Маунт-Кук — одно из самых популярных направлений на Южном острове. Территория парка представляет собой семьсот квадратным километров невообразимо красивых творений природы, окружающих самую высокую точку Новой Зеландии — гору Кука. Несмотря на то, что она названа в честь Джеймса Кука, первым европейцем, увидевшим гору, вопреки распространенному мнению, был не он, а Абель Тасман в 1642 году. Маорийцы называют гору Aoraki, что означает «большое белое облако». Имеется ли в виду сама гора, похожая на облако, или облако над горой, непонятно, но я подтверждаю: облака там были и были они безподобно красивы!
Около 40 % территории парка приходится на ледники, которые образуют пять главных долинных систем: Годли, Мерчисон, Тасман, Хукер и Мюллер. В честь последнего также названа и хижина, расположенная на высоте 1800 метров над уровнем моря, и, согласно тому, что я услышал от Бога, когда был у ледника Роба Роя, именно в хижине Мюллера я должен был получить дальнейшие распоряжения о том, как избавиться от кольца, а взамен получить звветную «таблетку» от сумасшедшей жизни. Я планировал заночевать в этой хижине на следующий день, но планам моим и на этот раз суждено было немного поменяться. К счастью, в лучшую сторону.
А утро этого дня началось на озере Хавеа. Второй день стоит безупречная погода, даже и уезжать не хочется.
Погрузив в который раз всё своё барахло в машину (это был уже восьмой хостел по счету), я двинулся на север, в штат Кентербери.
Поселение Mt. Cook Village находится в конце дороги Mt Cook Road, примерно в десяти километрах от озера Пукаки. Из-за того, что озеро преимущественно пополняется талыми водами ледников, вода в ней имеет отчётливо голубой оттенок.
Чем глубже я продвигался по дороге в национальный парк, тем ближе становились горы.
В деревне живёт всего двести пятьдесят жителей, большая часть которых работает для обслуживания туристов, коих ежегодно туда набегает ровно в тысячу раз больше, чем самих жителей. Любопытно, что тут даже есть школа.
Как только я зарегистрировался в хостеле YHA Mount Cook, я сразу же отправился в информационный центр забронировать себе место в хижине на следующую ночь. На стойке висел прогноз погоды на ближайшие двое суток и был он, к сожалению, неутешительный. Мне предложили совершить восхождение в этот же день, а не на следующий, поскольку, по всей вероятности, на следующий день погода будет только ухудшаться. С одной стороны, ветер предстоящей ночью должен был усилиться до 80 км/ч, зато на следующей день уровень обледенения должен был упать с 2800 метров до 1000 метров. Это плохо. Взвесив все за и против, я решил идти сразу же. На часах было без пятнадцати два, а стартовать нужно было не позже трёх, чтобы успеть прийти в хижину к семи вечера.
Вы даже не представляете себе, как я люблю этот драйв, когда нужно не просто прибыть на место, но и сделать это в срок. Адреналин бьёт в кровь при мысли, что и без того интересный маршрут теперь становится ещё интереснее. При мне как будто включился обратный отсчёт, когда я, быстро выводя каракули на «листке намерений», написал в графе «Пункт назначения» слова «хижина Мюллера», поставил текущую дату, подпись и произнёс знаменитую фразу: «Поехали!».
В этой же карточке нужно было указать контактные данные, номер автомобиля, место парковки, предполагаемую дату возвращения, а также данные ближайшего родственника (ну вы сами понимаете зачем, поэтому не будем о плохом). По-английски эта процедура называется Sign In, то есть вас теперь имеют в виду, и если вдруг вы исчезните в горах и не вернётесь, то на ваши розыски пустят собак по следу пошлют команду спасателей на вертолёте. А если вернётесь, то надо будет обязательно не забыть выписаться (Sign Out), придя в информационный центр самостоятельно либо опустив вторую часть карточки в специальную урну снаружи. Если этого не сделать, то ложный вызов команды разведки обойдётся вам в такую сумму, что в Новую Зеландию вы больше ездить не захотите.
Итак, заряженный на 100 % словно батарейка Energizer я пулей полетел в хостел, чтобы переодеться, собрать рюкзак, продовольствие и по возможности пообедать перед долгим восхождением. Чтобы немного сократить путь до хижины, я собирался подъехать на машине до палаточного лагеря White Horse Hill, расположенного в двух километрах ближе к началу трека, и оставить её там. Таким образом, я мог сэкономить лишний час.
Со стартом я, как ни старался, немного запозднился: вышел, когда на часах было уже половина четвертого. Номинально на подъём должно было уйти три с половиной часа, но ведь никогда не знаешь, какие погодные условия тебя ждут там, наверху.
Отсюда и до точки Sealy Tarns тропа шла ступеньками, вверх и только вверх. Подняться на километр ввысь это не шутки. Почти столько же я поднимался на острове Тенерифе, когда преодолевал путь к вершине вулкана Тейде. Но даже тогда это было в два этапа: первая часть вечером, а продолжение на рассвете, да и молодой я тогда был рюкзак у меня был совершенно других габаритов. Будучи помудревшим после трека по национальному парку Тонгариро, я теперь упаковал содержимое своего рюкзака так, чтобы все поместилось только в одну, бо́льшую его часть.
C каждым виражом вверх автостоянка становилась все дальше и дальше и совсем скоро осталась далеко внизу.
Через полтора часа, как по расписанию, я был в месте Sealy Tarns. Отсюда открывается вид на ледник Мюллера...
...на озеро Мюллера...
...и на озеро Хукера.
Сделав привал на пятнадцать минут, я готов был продолжить восхождение, чтобы преодолеть остаток пути. Остаток этот оказался самым сложным не только на этом треке, но и за всё путешествие вообще (хотя мне казалось, что после того, что было на Красном кратере в Тонгариро, хуже быть уже не может).
Кошки я надел уже через двадцать минут после старта от Sealy Tarns, но они оказались слабыми помощниками против рыхлого снега глубиной около метра, да ещё при уклоне горы почти сорок пять градусов. Тут бы сподручнее были альпенштоки.
Ветер начинал усиливаться, и с каждым шагом идти становилось все труднее: ноги то предательски проваливались под снег, то соскальзывали вниз. С Божьей помощью я всё-таки дошёл до гребня горы, где мне нужно было повернуть налево. По расчету до хижины оставалось двадцать минут.
Дальше дорога пошла совсем снежная. Колышки торчали из-под снега сантиметров на десять, а в полную длину они метра полтора, не меньше — ну, в общем, вы представляете себе, какая там глубина снега была.
И вот она, моя прелесть — хижина Мюллера: спортсменка, комсомолка и просто красавица! Переспать с ней в ней — честь, которой, несомненно, удостаиваются только избранные скалолазы, и мне было особенно приятно, что Бог и меня включил в этот список счастливчиков. Я знал, что ночью мне должна была открыться воля провидения, и мне наконец открылась бы тайна.
Хижина эта уже пятая хижина по счёту, которую строят на этом месте. Первая была возведена здесь аж в далеком 1914 году и простояла до 1947 года, когда была сметена лавиной, как и последующие три, построенные после неё. А эта построена в 2003 году и официально открыта в июле того же года самим Эдмундом Хиллари.
С именем этого человека здесь связана и гора Оливье, не имеющая ничего общего с популярным салатом. Ещё в 19-летнем возрасте Эдмунд Хиллари впервые совершил восхождение на неё и тем самым положил начало своей блестящей карьере альпиниста, которого теперь мы все знаем как одного из двух первовосходителей на Эверест.
Через десять минут я был уже у подножья холма, на котором стоит хижина.
Красная будочка, как вы можете догадаться, — это отхожее место. Бывает, что зимой её настолько засыпает снегом, что двери становятся заблокированными. На этот случай Министерство по охране природы настоятельно просит взять в информационном центре при регистрации специальный контейнер для утилизации твёрдых отходов (англ. Poo Pot) — да-да, не только мусор с собой нужно забирать, но и отходы тоже. Помните, что горы — это место, где живут Боги!
А это парадный вход в виде двери на мощном засове.
Внутри расположена прихожая с металлическим полом: здесь люди разуваются и снимают с себя кошки.
А вот и моя пара. По сравнению с остальными они немного недотягивали по уровню, но к следующей поездке в такого рода места я уж точно куплю себе профессиональные кошки. И топор в обязательном порядке тоже!
Внутри, как и полагается, кухня со столовой.
Вместе со мной в хижину пришло десять новозеландцев. У меня сложилось впечатление, что эти ребята все друг друга хорошо знали — этакая команда матёрых альпинистов. Когда они узнали, что я из России, засыпали меня вопросами, а когда за ужином ещё выяснилось, что у меня в баночке молотый лён с морковкой и пакет с травой, то тут вообще аншлаг начался.
Когда меня просят аргументировать свою точку зрения относительно характера питания, то я прежде всего оцениваю, насколько глубоко следует пускаться в рассуждения, чтобы у интересующегося человека не возникло отторжения или шока от полученной информации. Не всем приятно слышать об чём-то, что идёт вразрез с устоявшимися в сознании стереотипами.
«Излагать истину некоторым людям, — говорил Дени Дидро — это всё равно, что направить луч света в совиное гнездо. Свет только попортит совам глаза, и они поднимут крик. Если бы люди были невежественны только потому, что ничему не учились, то их, пожалуй, ещё можно было просветить; но нет, в их ослеплении есть система… Можно образумить человека, который заблуждается невольно; но с какой стороны атаковать того, кто стоит на страже против здравого смысла?»
Обычно я привожу самый наглядный пример — сравнение нашего тела с автомобилем. Еда — это топливо. Допустим, что наш двигатель может нормально функционировать только на бензине с октановым числом, скажем, 95. Свежие фрукты, овощи, листовая зелень, злаки, орехи, мёд и домашние молочные продукты — это пища в благости, соответствующая в нашем сравнении такому типу бензина. Термически обработанная пища, но приготовленная с любовью, тоже может быть отнесена к этой категории. Пища же разогретая, а также та, которая слишком кислая/солёная/острая/сладкая и так далкк — это бензин классом ниже, допустим, 91. Мясо, алкоголь, фаст-фуд, рафинированный сахар и пустые углеводы, а тем более их одновременное сочетание — это, что называется, солярка. Так вот, если залить дизель в бензиновый двигатель, то, как вы понимаете, далеко мы не уедем.
Бог, зная, что мы несовершенны и будем делать в жизни ошибки, предусмотрел для нашего организма множество защитных клапанов, позволяя долгое время существовать на низкосортном типе топлива. Но спросите себя: к чему совершать насилие над своим организмом, засоряя фильтры, зачем заставлять свой двигатель работать на повышенных оборотах для выведения шлаков? К сожалению, до тех пор пока еда будет оставаться для человека самоцелью, он не сможет освободиться от своих дурных привычек в питании и наладить работу органов пищеварения. Подумайте, для чего автомобилю топливо? Для того, чтобы доставлять нас в нужное время в нужное место. Топливо — лишь средство, но от его качества зависит, доедем мы до пункта назначения или закончим свой путь на обочине. А теперь спросите себя, куда вы движетесь по жизни и что является вашей подпиткой. Для высоких целей нужно высококачественное топливо — в этом не может быть сомнений.
Возвращаясь к описанию того, что ещё было в хижине, нужно упомянуть про рацию: каждый день в семь часов вечера дежурный в информационном центре передаёт метеосводку и запрашивает у находящихся в хижине их имена. Я как раз пришёл вовремя, чтобы зарегистрировать себя в списке прибывших.
Каким-то мистическим образом в хижине даже оказалась гитара! Это был первый хороший знак, что я пришёл куда нужно! Музыка и горы — это неразлучные друзья!
А вот и водичка в контейнерах. Нам повезло, что она черпалась хотя бы в одном из них. Приди я сюда на месяц раньше, то пришлось бы топить снег.
Кстати, с газом тут проблем нет. Главное, не забыть взять с собой кастрюльку, которой у меня как раз и не было. Хотя я и не употребляю приготовленной на огне пищи, но горячей воде в походе, как я про себя отметил, я всегда найду применение, поэтому на будущее этот элемент инвентаря я собирался приобрести обязательно.
Спальня: нары и матрас, всй как обычно. Новозеландская компания вся уместилась в одной комнате.
Я же, как король, ночевал в отдельных «апартаментах».
Под сумерки все, кто был с фотоаппаратом (а кто-то даже штатив с собой притащил), пошли снимать закат, который был действительно эффектным
Так и подошел к концу этот увлекательный день. Опустившись на свою койку, я закрыл глаза и поблагодарил Бога за прошедший день, за то, что я жив и здоров. Поблагодарил от чистого Сердца, что даже слезы выступили на глазах. И через какое-то время я услышал знакомый голос в своём Сердце, который продиктовал мне следующее: «Ройс Пик».
